Журналист с большим опытом работы на Северном Кавказе рассказывает о том, как власти добиваются цензуры новостей через запугивание.
Анатомия безнаказанности: Нераскрытые убийства журналистов в Pоссии
Фатима Тлисова, бывший северокавказский корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс, Радио Свобода и других новостных органов, хорошо знает, с какими опасностями сталкиваются журналисты в этом регионе. В августе 2007 г. ее захватывающие показания заслушала Комиссия США по безопасности и сотрудничеству в Европе.
”Более 10 лет я работала корреспондентом различных газет и агентств на территории Северного Кавказа, регионе расположенном между Черным и Каспийским морями. …. Россия проводит в регионе военную политику, граничащую с геноцидом. Я могу охарактеризовать эту политику как массовые и регулярные нарушения прав человека, включая основное право на жизнь.
Это та правда, которую российское правительство пытается скрыть. А лучший способ скрыть информацию – это уничтожить свободу слова и независимую прессу. Самую известную российскую журналистку, Анну Политковскую, убили только по одной причине – за работу, которую она выполняла на Северном Кавказе, за то, что она говорила правду.
Я не буду приводить вам статистические данные о свободе слова в России. Все, кого интересует данная ситуация, хорошо знакомы с этими цифрами. … Помимо статистики существуют многочисленные человеческие истории, о которых никто не знает. Я хочу рассказать вам одну из них, историю моего друга. …
Когда он начал работать корреспондентом одной из российских центральных газет, он никогда не публиковался под своим настоящим именем, пользуясь исключительно псевдонимами. Он стал писать статьи, которые сильно отличались от того, что печаталось в официальной прессе. Его материалы изобиловали подробностями. В них отражалось то, что в действительности происходило в его регионе. Он писал про похищения молодых людей, про убийства и пытки гражданских лиц, которых после смерти клеймили террористами.
Затем, всего через несколько недель, он внезапно исчез. Я попыталась позвонить ему, но его мобильный телефон был отключен. Его родные не имели никакого понятия о том, куда он мог деться. На второй день пришли новости о его похищении. Кто-то видел, как вооруженные люди в масках похитили его около Интернет-кафе. …
Я направлялась в его город, когда он позвонил мне. Его голос звучал по другому. Сначала я не поняла, кто это звонит с его мобильного телефона. Он сказал: ‘Пожалуйста не приезжай. Я скоро буду в твоем городе’. Через несколько часов, вечером, мы встретились в кафе. Он был раздражен и печален. Сидя за столиком, он написал мне на бумажных салфетках о том, что с ним случилось. Он был страшно напуган и боялся говорить об этом вслух. Его похитили пять или шесть человек в масках. …
Его доставили в соседний город. По прибытии его отвели в небольшую комнату, после чего похитители исчезли. Дверь была заперта. В комнате был только стол и два стула. Он слышал мужские голоса, люди кричали как дикие звери. …
Затем в комнату вошли два человека в гражданском. Они не прятали лиц и показали ему свои удостоверения. Оба оказались сотрудниками ФСБ. Они спросили его, как он стал журналистом. Говорили они с ним бесцеремонно и в тоне превосходства. ‘В твоем регионе работают десятки журналистов, но мало кого привозят сюда, как тебя’. … Они разложили перед ним на столе все его статьи; подписанные различными псевдонимами. …
Он попытался объяснить, что писал только правду. Они рассмеялись. ‘Да кому нужна твоя правда? Ты должен писать то, что нужно, и больше ничего’. Допрос продолжался до полуночи. Потом его оставили в одиночестве на всю ночь. Наутро его проинструктировали. Теперь перед публикацией материала в центральной газете он должен сначала отправлять его на проверку в ФСБ. Раз в неделю он должен встречаться с сотрудником, который будет с ним работать. …
Официальные методы, которые я описала, применяются нередко, но самые продуктивные методы гораздо проще. … Ваш 16-летний ни в чем неповинный сын может быть арестован. Ваш дом и дом ваших родителей власти могут обыскать в любое время. … Вас могут [исключить] из списка журналистов, которым предоставлен доступ к официальной информации или позволено участвовать в официальных пресс-конференциях. Вас могут лишить возможности работать на иностранные информационные агентства, потому что российский МИД никогда не даст вам аккредитации. А работать без аккредитации запрещает закон.
Если вы не прогнулись после всего этого, вы можете внезапно скончаться или вас могут публично казнить, как Анну Политковскую. К таким выводам я прихожу после 10 лет работы журналистом на российском Северном Кавказе”.