ДОРОЖНАЯ КАРТА ДЛЯ МЕЖДУНАРОДНОГО СООБЩЕСТВА

От борьбы против апартеида до мобилизации против латиноамериканских военных режимов в 1980-х годах, кампании за права человека оказывались наиболее эффективными, когда проводились с применением внешнего и внутреннего давления.

Эту формулу нелегко автоматически применять к России. С тех пор, как к власти пришел Владимир Путин, демократическая оппозиция в стране подвергается маргинализации, большинству средств массовой информации зажимают рот, а на деятельность неправительственных организаций налагаются ограничения.

Благодаря своему статусу постоянного члена Совета безопасности Организации объединенных наций Россия создает коалиции в Совете ООН по правам человека для того, чтобы не допускать серьезных проверок ситуации с правами человека внутри страны и обезопасить себя от международного осуждения. Кроме того, Москва извлекает выгоду из расхождений между позициями различных государств, в особенности европейских. “Война с терроризмом”, восстановление российского влияния (в особенности в ее “близком зарубежье”) и кремлевская нефтегазовая дипломатия дают западным лидерам достаточно поводов для осторожности в обращении с Россией.

Однако, по мнению известного адвоката-правозащитника Каринны Москаленко, изоляция России не так значительна. “Российские власти знают, что им придется обращать определенное внимание на реакцию международного сообщества”.

Россия – член Организации пo безопасности и сотрудничествy в Европе, ОБСЕ. Она вступила в Совет Европы, представляющий собой межправительственную организацию, в основе деятельности которой лежит Европейская конвенция о защите прав человека. Совет подчиняется влиятельному Европейскому суду по правам человека. По словам исполнительного директора бельгийского отделения правозащитной организации Международная Амнистия Филиппа Хенсманса, “тот факт, что Россия связана с Советом Европы, ОБСЕ и Европейским Союзом, открывает возможности для защиты ущемленных прав человека”. “Они обеспечивают инструменты и средства для … тщательной проверки соблюдения Москвой прав человека”.

По заключению Синикукки Саари, аналитика Финского института международных дел, проблема “заключается не столько в отсутствии средств, сколько в недостатке желания ими воспользоваться”. Ряд европейских институтов неизменно робеют, столкнувшись с сопротивлением Кремля. Как писал в марте корреспондент Нью-Йорк Таймз Клиффорд Леви, Кремль, раздраженный решениями Европейского суда по правам человека, “в которых говорится о коррупции, пытках и других злоупотреблениях властей в России”, реагирует на них негативно, в том числе блокируя планы суда упростить процессуальный механизм.

Некоторых европейский лидеров начинает беспокоить то обстоятельство, что попустительство нарушениям прав человека в России ослабляет такие важные институты, как ОБСЕ и Совет Европы. Как отметила Саари в отчете за 2006 г., “в последние годы Россия перешла в наступление на эти организации, утверждая, к примеру, что ОБСЕ не должна посвящать свою деятельность преимущественно защите прав человека”.

Что может заставить европейские правительства выражаться более решительно? “Осознание того факта, что их собственные страны заинтересованы в более демократическом российском соседе”, отвечает Хенсманс. “Мы должны убедить свои собственные правительства в том, что основная политическая задача Совета Европы, заключающаяся в обеспечении стабильности и предсказуемости России, не означает попустительского отношения к нарушению прав человека. Напротив, недемократическая Россия представляет угрозу международной стабильности”.

Большинство европейских правозащитных групп полагают, что Брюссель должен проводить более опережающую политику, рассматривающую укрепление верховенство закона в России как стратегический приоритет. Накануне состоявшегося в мае саммита между Советом Европы и Россией организация Human Rights Watch сделала аналогичное заявление: “Лидеры Совета Европы не должны игнорировать недавнее заявление президента Медведева о готовности к реформе в области защиты прав человека. Совету Европы следует воспользоваться этой возможностью сотрудничества с ним”.

Для правозащитников это означает создание более сильных союзов с участием организаций, занимающихся защитой свободы выражения и прав человека для работы на всех форумах – ОБСЕ, Совете Европы, Совете ООН по правам человека и ЮНЕСКО, – на которых Россия обязалась соблюдать международные нормы. Европейская общественность пока не слишком взволнована убийствами известных журналистов, что отражает в частности слабость и нерегулярность связей между европейским и российским гражданским обществом. “Развитие такого взаимодействия должно стать приоритетом для международных правозащитных групп”, – считает преподаватель Брюссельского университета и специалист по России Ауде Мерлин.

Кроме того, такой подход требует распространения за пределы американских и европейских групп, от которых можно легко отмахнуться, сославшись на “происки запада”, и выхода на гражданские общественные организации и независимые СМИ в таких странах, как Бразилия, Индия, Южная Африка и другие развивающиеся государства в тех регионах мира, где Россия хочет пользоваться репутацией надежного партнера.

Еще одним приоритетом является укрепление гражданского общества в самой России. Международные правозащитные группы призывают к снятию ограничений на деятельность неправительственных организаций в России и увеличению международной помощи российскому гражданскому обществу.

Елена Клицунова, автор рабочего документа, опубликованного брюссельским центром европейских политических исследований, полагает, что международные группы должны “излагать свою позицию по правам человека с учетом психологии российского общества”. Такого эффекта можно добиться, настаивая на том, что свобода печати и права человека не “навязываются из-за рубежа”, а являются основой безопасности каждого гражданина и предпосылками устойчивого и справедливого развития.

Жан-Поль Мартоз – бельгийский журналист и писатель. Он ведет колонку иностранных дел в газете Le Soir (Брюссель) и преподает международную журналистику в Лувенском католическом университете. Ранее занимал должность директора отдела европейской прессы в организации Human Rights Watch; старший консультант проводимой КЗЖ Глобальной кампании по борьбе с безнаказанностью.