Может ли президент Медведев положить конец нападениям на прессу, не справившись с коррупцией в правоохранительных органах? Два дела показывают, насколько переплетены эти проблемы.
Анатомия безнаказанности: Нераскрытые убийства журналистов в Pоссии
После прихода в власти в 2008 г. президент Дмитрий Медведев пообещал начать борьбу с коррупцией в государственных структурах и добиться тщательного расследования убийств журналистов. Хотя, казалось бы, Медведев говорил о двух разных проблемах, коррупция и нападения на прессу в России временами сливаются в одну беду. Два дела стоят особняком в череде нераскрытых убийств.
41-летний Максим Максимов исчез в центре Санкт-Петербурга в июне 2004 г., во время своей работы над материалом о предполагаемой коррупции в органах МВД. Власти приостановили официальное расследование, по-видимому не приняв во внимание достойную доверия информацию о возможной причастности сотрудников МВД к исчезновению Максимова. В августе 2008 г. 37-летний Магомед Евлоев был убит выстрелом в голову после задержания сотрудниками МВД в Ингушетии. Cледствие пришло к заключению, что смертельный выстрел из пистолета был произведен одним из милиционеров случайно, однако очень многие вопросы остались без ответа.
Эти дела иллюстрируют более масштабную борьбу за поддержание власти закона. Эффективное пресечение безнаказанности нападений на прессу, требует от Кремля агрессивной борьбы с коррупцией в правоохранительных органах.
Максим Максимов–журналист санкт-петербургского еженедельника Город, куда он пришел из Агентства журналистских расследований (АЖУР)–был известен своими материалами о коррупции в правоохранительных органах и о заказных убийствах местных политиков. 29 июня 2004 г. он вышел из редакции, направился на встречу с источником в центре города и больше не вернулся, его коллеги сообщили КЗЖ. Спустя две недели санкт-петербургские власти начали расследование таинственного исчезновения журналиста.
Как сообщил КЗЖ главный редактор Города Сергей Балуев, следствие рассматривало ряд версий, включая сделку с недвижимостью и возможный угон автомобиля. По словам Балуева, через несколько недель выяснилось, что имущество Максимова, его машина и сбережения пребывают в полной сохранности, однако следователи почти не проявили интереса к записям журналиста и его разговорам с коллегами.
К началу 2005 г. сотрудники АЖУРа разработали на первый взгляд важную версию преступления. Евгений Вышенков, заместитель директора АЖУРа, рассказал КЗЖ, что он и его сотрудники говорили с двумя людьми, которые имеют отношение к исчезновению Максимова. Как выяснил АЖУР, перед своим исчезновением Максимов изучал сообщения о коррупции в местном отделении МВД, известном под названием Оперативно-розыскное бюро. В своем расследовании он продвинулся достаточно далеко, что позволило ему обратиться за комментариями к сотрудникам ОРБ.
Вышенков сообщил КЗЖ, что беседовал с человеком, которому по его словам заплатили за то, чтобы он заманил журналиста в местную сауну под предлогом “деловой встречи”. Этот человек сообщил Вышенкову, что в сауне их–его самого и Максимова –ждали двое сотрудников МВД и еще два человека. Соучастник преступления рассказал Вышенкову, что, покинув помещение по приказу четверых, он слышал, как они начали избивать Максимова.
По словам Вышенкова, впоследствии он также встретился с одним из нападавших, бывшим заключенным, который сообщил ему, что он и его сообщники задушили Максимова, положили труп в багажник автомобиля и отправились на двух машинах в лес на окраине Санкт-Петербурга. По словам Вышенкова, в ходе беседы он узнал, что в лесу милиционеры приказали своим сообщникам подождать их, а сами уехали вместе с телом дальше; по возвращению сотрудников ОРБ через полчаса, тела Максимова в багажнике их машины уже не было.
АЖУР сообщил о полученной информации в областную прокуратуру. Вышенков рассказал КЗЖ, что он убедил сообщников милиционеров рассказать следователям всё, что им известно об убийстве журналиста. По словам Николая Сиротинина, адвоката семьи Максимова со стажем работы в качестве следователя прокуратуры, информация АЖУРа была достаточно убедительной для проведения официалного расследования. Однако прокуратура не проявила особенного интереса к ее проверке. Сиротинин сообщил КЗЖ, что следователи не объясняли ему какие версии они проверяют.
А.В. Зайцев, руководящий сотрудник следственного комитета в Северо-Западном федералном округе, сообщил КЗЖ в письменном заявлении, что его подчиненные все же проверили информацию о предполагаемом участии сотрудников милиции в убийстве Максимова. Зайцев однако не сообщил, что именно следователи предприняли или установили. Двум сотрудникам ОРБ, упомянутым в информации АЖУРа, были предъявлены обвинения в подделке документов, лжесвидетельстве и злоупотреблении должностными полномочиями по другому делу (впоследствии их оправдали), но не по делу Максимова.
Скоординированный поиск Максимова или его тела был предпринят лишь весной 2007 г., и то по настоянию его родных. По словам Сиротинина, он ездил в Москву уговаривать бывших коллег в Генеральной прокуратуре прислать в помощь следствию группу криминалистов. Поиск однако результатов не принес.
По словам Сиротинина, он просил следователей показать ему материаллы дела, но ему было отказано в доступе.Российский процессуальный кодекс даёт право следователям решать по своему усмотрению вопрос о предоставлении информации о ходе следствия родным и адвокатам жертвы; родные получают право на доступ к материалам дела только после официального завершения расследования. По словам Зайцева, расследование было приостановлено в 2008 г., но не прекращено официально, что до сих пор мешает родным Максимова получить доступ к следственным материалам.
Римма Максимова, мама погибшего журналиста, сообщила КЗЖ, что пыталась убедить ряд чиновников пересмотреть дело. Одна из ее последних встреч, предпринятая в марте 2009 г., закончилась довольно печально: прокурор сказал ей, что “дело бесперспективное”. Единственное на что решились пойти власти–это признание Максимова официално погибшим по просьбе его родных. Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга сделал это 30 ноября 2006 г.
Магомед Евлоев, издатель независимого новостного вебсайта Ингушетия, к лету 2008 г. был уже весьма известным человеком далеко за пределами региона. Его информационный ресурс, который многие считали надежным источником информации в этой жестко контролируемой южной республике, открыто публиковал информацию о коррупции в правительстве, нарушениях прав человека и череде нераскрытых случаев исчезновения людей. В интервью, данном КЗЖ в июне 2008 г., Евлоев рассказал, что в отместку власти подали против него свыше десяти исков, добиваясь закрытия Ингушетии. По словам Евлоева, особенно заинтересованными в закрытии его вебсайта были два высокопоставленных ингушских чиновника –президент Мурат Зязиков и министр внутренних дел Муса Медов. Давление и непрерывные угрозы на работников интернет-ресурса привели к тому, что редактор вебсайта была вынуждена покинуть страну в августе 2008 года.
Поэтому, когда 31 августа 2008 г. Евлоев и Зязиков оказались на борту одного и того же самолета, выполнявшем рейс из Москвы в столицу Ингушетии, Магас, и, как передавали в прессе, якобы поссорились в полете, Евлоев должен был ожидать негативных для себя последствий. С борта самолета он отправил СМС-сообщение одному из примерно двадцати встречавших его друзей: “Со мной летит Зязиков”. Прежде чем он успел выйти из самолета, сотрудники МВД задержали Евлоева, посадили в милицейский ”УАЗ”, и отправилис в Назрань. По сообщению Магомеда Хазбиева, друга журналиста наблюдавшего за всем из здания аэропорта, наручников на Евлоева не надели и он не оказывал сопротивления.
По дороге в Назрань сотрудник МВД убил Евлоева выстрелом в голову. Через несколько часов власти заявили, что Евлоева застрелили случайно, когда он якобы попытался выхватить автомат у одного из трех сотрудников МВД, сопровождавших его в машине. Как выяснилось позже, убийцей журналиста оказался его однофамилец, Ибрагим Евлоев–офицер ингушского МВД, племянник и личный охранник министра внутренних дел республики Мусы Медова.
Потрясенные родные и друзья назвали официальную версию совершенно неправдоподобной, и не только они. Общественное негодование нарастало, и Москва решила вмешаться. 10 сентября 2008 года Александр Бастрыкин, глава Следственного комитета, приказал своим подчиненным в Ингушетии провести расследование, хотя как заметили критики, то что Бастрыкин назвал преступление непредумышленным убийством вероятнее всего предопределило результат следствия. По сообщениям газеты Коммерсантъ и информационного вебсайта Кавказский узел, месяц спустя подчиненные Бастрыкина в Ингушетии доложили о завершении расследования и сообщили, что Ибрагиму Евлоеву будут предъявлены обвинения в непредумышленном убийстве.
Какое же все-таки расследование провели власти?
Из материалов дела, полученных КЗЖ, следует, что следователи допросили Ибрагима Евлоева в день убийства журналиста. В своем заявлении милиционер написал, что незакованный в наручники и на вид спокойный журналист внезапно стал бороться с другим конвоиром. По словам Ибрагима Евлоева, “все это произошло в считанные секунды”. “Я еще не до конца повернулся к Магомеду Евлоеву, когда он внезапно придвинулся к моему боку и задел мой пистолет, который в тот момент случайно выстрелил”. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная 15 сентября 2008 г., показала, что выстрел был сделан в упор, и пуля пробила журналисту висок.
Муса Плиев, бывший адвокат семьи журналиста, сообщил КЗЖ, что ни ему, ни семье журналиста не удалось выяснить, проводился ли следственный эксперимент для установления всех деталей преступления. Также остается неясным, были ли допрошены президент Зязиков и министр Медов, находившийся в аэропорту в момент прибытия самолета. Из материалов дела следует, что следователи пытались вторично допросить Ибрагима Евлоева, однако безуспешно. Материалы дела свидетельствуют, что министр Медов сообщил следователям, что его племянник и два других сотрудника, находившихся с ним в ”УАЗе” (их имена так и не были разглашены), покинули регион в соответствии с приказом министерства. Ни Зязиков, ни Медов не ответили на письменные вопросы, направленные им КЗЖ в мае 2009 г.
Той же осенью в результате общественного возмущения произошла перестановка в руководстве республики. В октябре Зязиков ушел в отставку, после чего был назначен советником президентa Дмитрия Медведева. По сообщению в прессе, в конце 2008 г. Медова перевели в штаб-квартиру МВД в Москве. Несмотря на перемены в высшем руководстве, следствие по уголовному делу двигалось медленно. Обвиненный в непредумышленном убийстве Ибрагим Евлоев, которого также перевели в Москву, не присутствовал на первоначальном судебном процессе по делу об убийстве Магомеда Евлоева. СМИ цитировали слова его адвокатов, говоривших, что дело следует рассматривать за пределами Ингушетии ради безопасности их клиента.
В января 2009 г. Верховный суд Ингушетии постановил, что задержание журналиста проводилось без юридических оснований. (Предположительно он был задержан в качестве свидетеля по уголовному делу о взрыве.) По сообщению газеты Коммерсантъ, в феврале следователь ингушского МВД признался в письме к новому президенту Ингушетии, Юнус-Беку Евкурову, что подписал ордер на арест Магомеда Евлоева уже после того, как журналиста задержали и застрелили. В марте прокурор Ингушетии Юрий Турыгин объявил, что обвинения по этому делу никому предъявлены не будут.