Нападения на прессу в 2010 году: Европа и Центральная Азия – Анализ

В Рунете традиционные формы репрессий совмещаются с новыми формами контроля

Президент России Дмитрий Медведев ведет собственный блог, но критики обвиняют его правительство в использовании различных методов для подавления независимых голосов в интернете. (Рейтер)
Президент России Дмитрий Медведев ведет собственный блог, но критики обвиняют его правительство в использовании различных методов для подавления независимых голосов в интернете. (Рейтер)

Нина Огнянова и Дэнни O’Брайен

Президент России Дмитрий Медведев часто говорит о важности свободной прессы и свободного Интернета. Заявив журналистам еще до своего избрания о том, что Интернет «гарантирует независимость средств массовой информации», он непосредственно связал эти два положения воедино в своем первом ежегодном послании Федеральному собранию в ноябре 2008 года, сказав, что «свобода слова должна быть обеспечена технологическими новациями» и ни один правительственный чиновник «не может препятствовать дискуссиям в Интернете».

НАПАДЕНИЯ НА ПРЕССУ
В 2010 ГОДУ

Предисловие
Международные
организации не в состоянии
защитить свободу прессы

Разоблачение невидимых
врагов Интернета

Европа и Центральная
Азия – Анализ

В Рунете традиционные
формы репрессий
совмещаются с новыми
формами контроля
Обзор по странам
Азербайджан
Армения
Беларусь
Казахстан
Кыргызстан
Россия
Сербия
Узбекистан
Украина
Другие страны

Несмотря на заявления Медведева, многие ставят под сомнение тот факт, что простое разрешение на функционирование онлайновых ресурсов позволит интернет-журналистам работать без государственного вмешательства. В исследовании “The Web That Failed” («Сеть, не оправдавшая ожиданий»), проведенном в том же году, Флориана Фоссато и Джон Ллойд из Института изучения журналистики агентства Рейтер отмечали, что «неприятное чувство уязвимости распространяется среди блоггеров и групп поддержки, действующих в российском Интернете».

Прошло два года. Российские онлайновые СМИ не подвергаются неприкрытому контролю со стороны центрального правительства, который можно было бы сопоставить с цензурой Интернета в Китае; обычные пользователи не подвергаются высокотехнологичному регулированию интернет-трафика, которое применяют, например, власти Ирана. Тем не менее, по словам Фоссато, неприятное чувство продолжает расти. «За последние несколько лет российские власти со всей очевидностью дали понять, что не рассматривают введение открытой цензуры», — сказала Фоссато в беседе с КЗЖ. Но она утверждает, что любые другие средства уже используются, «от расплывчатых формулировок в законодательстве об экстремизме до хакерства и контроля за деятельностью интернет-провайдеров».

По словам Фоссато, даже те авторы в Интернете, которые готовы согласиться с такими формами контроля, обеспокоены недавними нападениями на видных и известных блоггеров, таких как Олег Кашин, который был жестоко избит в октябре. Но насилие применялось и раньше, как показывает проведенное КЗЖ исследование. Интернет-журналисты в России и во всем регионе, работы которых появляются в русском сегменте Интернета, известном как Рунет, подвергались физической расправе, нападениям и угрозам намного раньше, чем об этом начали говорить в Москве и на Западе.

Во всем регионе авторитарные лидеры и их помощники эффективно совмещают старую тактику репрессий с новыми, более изощренными формами цензуры. Угроза физического насилия для интернет-журналистов в России и в бывших советских республиках так же серьезна, как и для независимых журналистов, работающих в других средствах массовой информации. Кашин, например, освещал тот же широко обсуждавшийся проект дорожного строительства, о котором писал редактор газеты Михаил Бекетов, так же избитый два года назад. Правительства применяют к интернет-СМИ такие же ограничительные законы, которые давно используются для контроля традиционных СМИ, вводят обременительные требования по регистрации и жесткие ограничения относительно контента.

Дополнив эти старые, отработанные методы адресным использованием технологических атак, таких как временный, но неотслеживаемый вывод из строя вебсайтов независимых СМИ, вы получите незаметный способ контроля за Интернетом, с которым сложно бороться. «Невидимая рука интернет-цензоров является, по моему мнению, более эффективным средством контроля, чем методы, применяющиеся в Китае. Они весьма успешно затыкают рты независимым журналистам, не привлекая при этом внимания международной общественности», — сказал Вадим Исаков, бывший журналист агентства «Франс Пресс» и участник проекта «Эхо Рунета» «Глобальные голоса», который отслеживает развитие русскоязычного Интернета. — «Никто не знает, как далеко это зайдет и чем закончится».

В публикации 2010 года Рон Дейберт и Рафал Рохозински, главные расследователи организации OpenNet, всемирного научного проекта по мониторингу фильтрации и наблюдения, охарактеризовали состояние контроля за Интернетом в СНГ как опережающее «на несколько поколений» те формы контроля, которые существуют в остальных странах мира. По мнению авторов, механизмы контроля в Рунете не только включают способы притеснения прошлых лет, но и предопределяют формы будущего контроля за Интернетом в мировом масштабе.

Притеснение журналистики в Рунете естественно развилось из того контроля, который применялся в отношении традиционных новостных СМИ. В России, несмотря на то что Конституция гарантирует свободу слова и печати, существует несколько законов, которые давно ограничили эти права. Законы о клевете и о борьбе с экстремизмом, которые дважды изменялись с целью ограничения деятельности журналистов, сегодня распространяются и на авторов, работающих в Интернете. Уголовное преследование интернет-журналистов, особенно в регионах России, часто дополняется другими формами давления, включая угрозы, избиения и убийства.

В августе 2009 года на юге Сибири прокуратура возбудила уголовное дело по обвинению в клевете в отношении Михаила Афанасьева, редактора онлайнового журнала «Новый фокус», в отместку за критику действий правительства по устранению последствий взрыва на гидроэлектростанции, в результате которого погибли люди. В обвинительном акте было указано, что журналист «распространял заведомо ложные сведения, порочащие честь, достоинство и подрывающие деловую репутацию руководства региона и ГЭС». Власти отказались от обвинений под давлением международной общественности, но месяц спустя Афанасьев был избит неизвестными, которые сломали ему челюсть и разбили голову.

Редактор северокавказского новостного вебсайта «Ингушетия» Роза Мальсагова была вынуждена покинуть страну в августе 2008 года после предъявления ей уголовного обвинения в экстремистской деятельности, за которым последовали угрозы, преследования и физическая расправа. В том же месяце издатель этого вебсайта Магомед Евлоев, находясь под стражей, был застрелен; стрелявшему предъявили относительно легкое обвинение в убийстве по неосторожности, несмотря на то, что факты свидетельствовали о преднамеренном убийстве по политическим мотивам. Московский суд постановил закрыть сайт за «экстремизм», но он продолжает работать через американский сервер.

Во всем регионе новые средства массовой информации часто вынуждены подчиняться тем же бюрократическим и ограничивающим требованиям, которые связывали руки их предшественникам. К примеру, статья 2 Закона РФ «О средствах массовой информации» была расширена таким образом, что ограничения, применяемые к традиционным СМИ, были распространены и на зарегистрированные вебсайты. Хотя регистрация вебсайтов не обязательна, многие интернет-журналисты считают, что без нее они не смогут выполнять основные репортерские функции, такие как участие в пресс-конференциях, освещение политических событий и проведение интервью с официальными источниками.

В других частях региона обязательная регистрация средств массовой информации стала мощным инструментом контроля, фактически ставящим вне закона голоса отдельных интернет-журналистов, если они не выполняют крайне жесткие требования регистрации — требования, которые становятся еще более несоразмерными в применении к индивидуальным блоггерам с ограниченными ресурсами или к тем, кто обменивается мнениями с небольшой аудиторией в социальных сетях.

В 2009 году Казахстан принял ограничительное законодательство, уравнивающее все вебсайты, включая персональные блоги, чаты и социальные сети, с традиционными СМИ. Законодательство относит клевету к разряду уголовных преступлений и разрешает изъятие редакционных материалов, блокирование вещания, приостановку деятельности или закрытие СМИ. Пользователи сети Интернет, желающие действовать законно, оказались перед выбором: либо остаться в положении пассивного потребителя, либо беспрекословно подчиниться всем требованиям регистрации, предназначенным для крупных газет, только для того, чтобы открыть свой собственный блог.

Журналисты называют закон бомбой с замедленным механизмом, которая может взорваться в политически сложные моменты, например, во время выборов. Правительство, например, уже заявило, что составляет «черные списки» «деструктивных» вебсайтов. Тамара Калеева, президент местного фонда защиты свободы слова «Адил соз», рассказала КЗЖ о своих безуспешных попытках получить официальное определение понятия «деструктивный сайт». Кроме того, не определены меры наказания для таких сайтов.

Попытки Казахстана распространить контроль за средствами массовой информации на Интернет повторяют ситуацию в Беларуси, где президент Александр Лукашенко подписал законодательные акты, уравнивающее весь онлайн-контент с традиционными новостными СМИ. В феврале Лукашенко подписал указ, который дает госучреждениям широкие полномочия по блокированию доступа к онлайн-информации, которую они сочтут экстремистской. Указ обязывает всех провайдеров регистрировать серверы, персональные компьютеры и другие «устройства, предназначенные для обеспечения доступа к интернет-услугам», а также собирать персональные данные пользователей интернет-услуг.

Как и Казахстан, Беларусь учредила новый орган, регулирующий Интернет, — Операционно-аналитический центр. Этот центр подчинен непосредственно президенту и занимается мониторингом онлайн-переписки и деятельности жителей Республики Беларусь в сети Интернет, включая журнал просмотра веб-страниц, под предлогом «защиты информации, составляющей государственную тайну», от «утечки по техническим каналам», как сообщает независимый новостной вебсайт «Хартия’97». Власти не указали, какого рода информация будет расцениваться как сведения, «составляющие государственную тайну».

Даже обладая такими широкими юридическими полномочиями, евразийские страны применяют непредусмотренные законом методы цензуры, среди которых выделяется адресный и в последнее время неотслеживаемый вывод вебсайта из строя.

Блокирование отдельных интернет-ресурсов, обусловленное конкретным событием, стало обычным явлением в большинстве евразийских стран. На протяжении последних четырех лет КЗЖ зарегистрировал факты такого блокирования в Республике Кыргызстан, Грузии, Армении, России, Беларуси, Азербайджане и Казахстане. Блокирование носит временный характер и вводится в связи с политически значимыми событиями, такими как выборы и этнические конфликты, или же критическими онлайн-публикациями, которые могут поставить какого-то правительственного чиновника в затруднительное положение.

Согласно объяснению Рохозински, аналитика OpenNet, в таких случаях сложно доказать участие тех или иных официальных лиц. По его словам, «блокирование сайта, обусловленное конкретным событием, выглядит так, как будто сайт просто недоступен или испытывает технические неполадки». Когда перестали работать оппозиционные вебсайты в Республиках Беларусь и Кыргызстан, проекту OpenNet сначала пришлось приложить значительные усилия к устранению доброкачественных сбоев в работе инфраструктуры.

Журналисты находят способы обойти цензуру. После нескольких лет официального запрещения властями печатной версии казахстанской газеты «Республика» ее сотрудники в 2008 году перевели большую часть материалов в Интернет. Но проблемы на этом не закончились. «Мы начали размещать все больше и больше информации на сайте, но он функционировал в нормальном режиме всего несколько месяцев», — сообщила КЗЖ Анастасия Новикова, редактор мультимедийных проектов. Во-первых, вебсайт периодически выходил из строя по причине отказа в обслуживании или DDOS-атак (DDOS-атака нарушает нормальный режим работы вебсайта, перегружая его хост-сервер внешними запросами, объем которых сервер не в состоянии обработать). Затем прекратился доступ к сайту в Казахстане. Крупнейший в стране интернет-провайдер, «Казахтелеком», не отвечал на запросы КЗЖ о предоставлении объяснений; правительство заявило, что не имеет отношения к блокированию сайта.

Сотрудники «Республики» не растерялись и начали использовать прокси-серверы и альтернативные веб-адреса, загружая информацию на незаблокированные сайты социальных сетей, например, Facebook и Twitter, и рассылая читателям электронные сообщения и брошюры со ссылками на свои публикации. Но упреждающий метод газеты «Республика» рассчитан на то, что у ее читателей достаточно терпения и знаний для того, чтобы обходить техническое блокирование. В октябре Центр Беркмана по изучению Интернета и общества при Гарвардском университете выяснил, что инструменты для обхода блокирования используют менее 3 процентов пользователей Интернета во всем мире, даже в тех странах, где оно широко распространено. Чтобы преодолеть блокаду, таким сайтам как «Республика» нужно, чтобы существенно изменилось отношение к ним как внутри страны, так и за ее пределами.

Осознав это, «Республика» организовала новую группу поддержки «За свободный Интернет», которая пытается противостоять планам Казахстана по контролю за Интернетом. В мае представители группы подали несколько десятков исков в местные суды и потребовали, чтобы Министерство информации обеспечило неограниченный доступ в Интернет. К началу сентября суды отказали в удовлетворении всех исковых требований. Защита министерства была очень простой. Было заявлено, что «министерство не имеет права требовать от интернет-провайдеров предоставления доступа к тому или иному ресурсу», — сообщила «Адил соз». Как и в том случае, когда вышел из строя сайт «Республики», правительство очевидно пожало плечами и переложило ответственность на третью сторону, которая действует только по его указке.

Подобным же образом региональные законодатели попытались представить свой подход к Интернету как «невмешательство». В конце концов, интернет-журналисты просто должны придерживаться существующих правил для новостных СМИ, таких как законы о клевете, экстремизме, регистрации. Но в политизированной обстановке такие законы применяются произвольным образом; за кулисами онлайн-пресса подвергается незаконным и безнаказанным нападениям. Такие сайты как «Республика» подвергаются не открытой государственной цензуре, а периодическим и неотслеживаемым DDOS-атакам или испытывают последствия решений, принятых якобы независимым от правительства интернет-провайдером. Аварии выводят веб-сервера из строя так же, как загадочные нераскрытые нападения заставляют умолкать интернет-журналистов региона.

Более явные методы притеснения привлекают значительно большее внимание западных правительств и средств массовой информации, чем атаки на Рунет. Расправы с журналистами, происходившие в Иране и Китае, освещались в 2010 году в тысячах новостных статей, но в Google News было зафиксировано менеe 80 сообщений о цензуре в Рунете. Проведенное  КЗЖ исследование, выявившее непрекращающееся насилие в отношении интернет-репортеров, запугивание веб-журналов и технологические атаки на независимые вебсайты, свидетельствует о том, что недостаток новостей о цензуре в Рунете говорит не об отсутствии репрессий, а об их скрытой эффективности. Без внимания и осуждения со стороны международной общественности эта опасная тактика скорее всего станет повсеместной в регионе и распространится по всему миру.

Нина Огнянова – координатор европейской и центрально-азиатской программы КЗЖ. Она возглавляла делегации, направленные КЗЖ в Россию и Казахстан в 2010 году. Дэнни О’Брайен, базирующийся в Сан-Франциско, является координатором проекта КЗЖ по защите Интернета.

Exit mobile version