НАПАДЕНИЯ НА ПРЕССУ В 2009 ГОДУ: Европа и Центральная Азия – Анализ

Почему убийство в Чечне является событием международного значения              

Нина Огнянова

НАПАДЕНИЯ НА ПРЕССУ
В 2009 ГОДУ
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Европа и Центральная Азия
Анализ
Азербайджан
Армения
Беларусь
Грузия
Россия
Казахстан
Кыргызстан
Узбекистан
Украина
Хорватия
Краткий обзор

Позже Милашина вспоминала, что Эстемирова должна была вскоре ехать в Москву, поэтому 14 июля 2009 года друзья расстались со словами: “До скорой встречи.”

Следующим утром, когда Эстемирова уходила на работу, четверо мужчин затолкали ее в белую “Ладу”. Перед тем как машина сорвалась с места, журналистка успела выкрикнуть, что ее похищают. Труп Эстемировой—с тремя огнестрельными ранениями в грудь и двумя в голову—был обнаружен восемь часов спустя в придорожном кювете у деревни Гази-Юрт в соседней республике Ингушетия. По сообщениям в прессе, похищение произошло на глазах у прохожих, но очевидцы были слишком напуганы, чтобы давать показания. Несмотря на якобы усиленный пограничный досмотр на чечено-ингушской границе, похитители беспрепятственно проследовали через все КПП.

Ужасная, ужасная трагедия. Но в чем истинная важность этой смерти? В конце концов, за 15 безжалостных лет сепаратистского конфликта в Чечне были убиты десятки тысяч человек. Почему же именно это убийство должно беспокоить международную общественность?

50-летняя Эстемирова была одной из немногих экспертов-свидетелей нарушений прав человека в Чечне. Как автор статей, публикуемых в Новой Газете и на новостном вебсайте Кавказский узел, и аналитических докладов, подготовленных для организации Human Rights Watch и российского правозащитного общества “Мемориал”, Эстемирова собрала огромное количество материалов, доказывающих непосредственную причастность чеченских властей, в частности вооруженных формирований президента Чечни Рамзана Кадырова, к пыткам, исчезновениям, убийствам, поджогам и карательным операциям.

“Ее убийство, самое недавнее в серии расправ с теми, кто еще решается документировать чеченские ужасы, ставит ребром вопрос, на который пока нет ответа,” – пишет репортер Нью-Йорк Таймз К.Дж. Чиверс, которому по его словам Эстемирова помогла с целым рядом репортажей. “Неужели никто больше не будет вести счет человеческим жертвам? Станет ли без нее Чечня, подобно Узбекистану и Туркменистану, таким местом, где никто не рискует открыто задавать трудные вопросы?”

 

 

По данным КЗЖ, Эстемирова – одна из 19 журналистов, убитых в России с 2000 года в отместку за их профессиональную деятельность. Только в одном из этих дел был вынесен обвинительный приговор, и даже в этом случае заказчики преступления избежали кары. В сентябре делегация КЗЖ посетила Москву для презентации своего доклада под названием Анатомия безнаказанности, в котором была проанализирована неспособность российских властей раскрывать убийства журналистов. В Москве мы встретились с представителями правительства и ведущими следователями, чтобы обсудить выявленные нами факты и заручиться обещанием властей провести тщательные и независимые расследования.

Несмотря на то, что о наших встречах не сообщали в последних новостях, мы уехали из России с чувством, что по крайней мере некоторые официальные лица осознали необходимость покончить с безнаказанностью. Нас обнадежило их обещание сотрудничать с международными партнерами, как например в расследовании дела об убийстве американского редактора Пола Хлебникова. Сотрудники Следственного комитета при Генеральной прокуратуре РФ согласились встретиться с КЗЖ в 2010 году и провести брифинг о ходе расследования этих нераскрытых убийств.

Но верится в это с трудом. На протяжении последнего десятилетия Кремль и региональные власти делали все для того, чтобы заглушить, оттеснить на периферию и скомпрометировать своих критиков. Журналистов, занимающихся расследованиями, фактически лишили доступа к влиятельным федеральным телеканалам, которые снабжают новостями большинство россиян, и оставили им лишь печатные и онлайновые издания с ограниченной аудиторией. Изоляция и враждебность официальных кругов делает этих журналистов уязвимыми для нападений. Такая практика привела к серьезным последствиям: освещение таких важных тем, как коррупция, нарушения прав человека и организованная преступность, по большей части проходит незамеченным широкой общественностью. Безнаказанность нападений на журналистов усугубляет самоцензуру среди их коллег.

Данные КЗЖ свидетельствуют о том, что правосудие систематически сталкивается с непреодолимыми препятствиями на всех уровнях – политическом, следственном, прокурорском и судебном. Расследования убийств неизменно ведутся в обстановке секретности, нередко осложняются конфликтами интересов и зачастую испытывают ненадлежащее воздействие внешних политических сил. В качестве примера приведем случай санкт-петербургского журналиста Максима Максимова, который перед своим исчезновением в июне 2004 года занимался расследованием коррупции в местных органах внутренних дел. Расследование убийства не дало никаких результатов, так как оно велось теми же самыми структурами, криминальную деятельность которых он расследовал. Следователи не предприняли никаких заметных шагов для проверки сигналов о том, что к исчезновению Максимова возможно были причастны местные милиционеры.

Из раза в раз КЗЖ сталкивается с тем, что следователи не отрабатывают версий, связанных с профессиональной деятельностью жертв. В нескольких переданных в суд делах прокуроры выдвигали бездоказательные или даже сфабрикованные обвинения. В страдающем от разгула коррупции городе Тольятти, к примеру, следствие проигнорировало мотив мести за профессиональную деятельность в расследовании убийств Валерия Иванова и Алексея Сидорова, друг за другом занимавших пост редактора газеты Тольяттинское обозрение. Обвинение было предъявлено ни в чем не повинному человеку, которого вынудили дать признательные показания. Суд оправдал обвиняемого, и дело осталось нераскрытым.

В ряде случаев были утрачены или утаены важные вещественные доказательства. В 2003 году редактор Новой газеты Юрий Щекочихин скончался от редкого кожного заболевания, которым заболел, когда расследовал коррупционную схему с участием высокопоставленных лиц. Сотрудники государственной больницы, в которой журналист находился на лечении, засекретили его историю болезни, классифицировав ее как государственную тайну. История болезни была в конечном итоге передана в Кунцевскую межрайонную прокуратуру города Москвы, после чего исчезла.

 

 

Родившаяся в русско-чеченской семье и историк по образованию, Эстемирова обладала интеллектуальной целеустремленностью, позволявшей ей методично документировать факты, и врожденной нетерпимостью к несправедливости. Живя в условиях репрессивного к женщинам режима, она носила туфли на шпильках, красила губы красной помадой и глядела мужчинам прямо в глаза. В статье, опубликованной в Нью-Йорк Таймз через три дня после ее смерти, Чиверс рассказал о том, какую важную работу она делала: “Она помогала пережить горе людям, потерявшим своих родных, и рассказывала миру об их трагических судьбах. Для этих людей она была неустанным заступником. Но для тех, чьи преступления она обличала, – методично, по порядку, одно за другим, – она была превосходящим противником, загадочным и неумолимым воплощением Немезиды.”

Не ограничиваясь собственными репортажами из горячих точек, Эстемирова постоянно помогала обращавшимся к ней российским и зарубежным журналистам и правозащитникам. “Эта потеря совершенно невосполнима, и не только для нас, ее друзей, а просто для [российского] общества, просто для мира. Потому что если бы не Наташа, никто бы на самом деле толком не знал, что происходит в Чечне,”– сказала Локшина в интервью Радио Свобода. Локшина, совсем недавно подготовившая совместно с Эстемировой материал о карательном сжигании домов чеченскими правоохранительными органами, добавила: “И понятно, что люди, живущие в Москве или за границей, пусть они занимаются Чечней, пусть они ездят в Чечню, но они все равно туристы, по-другому это не назовешь. … Наташа там жила, она была в центре этих событий, она направляла нас”.

Ее убийство сразу парализовало независимое освещение чеченских событий. Грозненское отделение “Мемориала”, которое возглавляла Эстемирова, прекратило работу почти на шесть месяцев, а Новая газета объявила, что приостанавливает командировки своих сотрудников в Чечню на неопределенный срок, поскольку не может гарантировать их безопасность. В местном масштабе убийство Эстемировой отражает то парализующее российские СМИ воздействие, которое на них оказывает систематическое отсутствие правосудия в убийствах журналистов.

От этого убийства пострадали и международные организации. Как сообщила КЗЖ Локшина, репортажи, которые Эстемирова делала для “Мемориала”, регулярно использовались ООН и Советом Европы, к примеру, при выработке их собственной стратегии по защите прав человека в отношении Чечни и Северного Кавказа.

Коллеги Эстемировой полагают, что ее убили в отместку за то, что она документировала злоупотребления официальных лиц Чечни властью. По сообщениям коллег и информации в СМИ, представители власти, в том числе Рамзан Кадыров, неоднократно вызывали ее на “встречи” с целью запугать и заставить прекратить свою деятельность. На одной из таких встреч в марте 2008 года Кадыров расспрашивал Эстемирову о ее личной жизни и семье, в том числе о дочери-подростке. По сообщению правозащитной организации Human Rights Watch, в тот день Кадыров сказал Эстемировой: “Да, у меня руки по локоть в крови, и я не стыжусь этого. Я убивал и буду убивать плохих людей. Мы боремся с врагами республики”. После этой встречи журналистка отправила дочь жить к родственникам, а сама ненадолго выехала из региона.

Однако каждый раз она возвращалась к работе. В опубликованном 17 июля 2009 года в Нью-Йорк Таймз материале сообщалось, что тремя месяцами ранее Эстемирову вызывали на допрос в чеченские органы внутренних дел, и это “настолько обеспокоило ее коллег по ‘Мемориалу’, что они сообщили о допросе в Совет Европы.” В материале также сообщалось о встрече Олега Орлова, руководителя “Мемориала” и начальника Эстемировой, с Нурди Нухажиевым, верным Кадырову чеченским уполномоченным по правам человека. Согласно публикации, на этой встрече, состоявшейся за пять дней до убийства Эстемировой, Нухажиев сообщил Орлову, что высшее руководство “крайне недовольно” последними расследованиями “Мемориала”.

Несмотря на то, что президент Дмитрий Медведев осудил это убийство, реакция Кадырова не дала оснований рассчитывать на торжество правосудия. По сообщению агентства новостей Интерфакс, сразу после убийства Кадыров сказал, что берет расследование “под личный контроль”, и заявил, что убийцы “не заслуживают никакой пощады и должны быть наказаны как самые жестокие преступники.” Однако через месяц в интервью Радио Свобода он высказался иначе. В ответ на предположение журналиста о том, что независимые следователи, приглашенные из других регионов, вероятно лучше бы подошли для проведения расследования, Кадыров сказал: “Если у нас существует закон, почему мы должны привлекать людей извне? … Если Кадыров виноват, если люди Кадырова виноваты, пусть докажут”.

“Зачем Кадырову убивать женщину, которая никому не нужна?” – спросил он. “У нее чести, достоинства, совести не было никогда…” После этого Кадыров подал иск о клевете против руководителя “Мемориала” Орлова, который публично обвинил чеченского президента в причастности к похищению и убийству Эстемировой.

За десять лет освещения Второй чеченской войны Эстемирова собрала и предала гласности случаи нарушения прав человека всеми враждующими сторонами, в том числе сепаратистами. В ее материалах могли найти повод для ее убийства все участники конфликта. Но способны ли чеченские власти провести действительно независимое расследование, если держащий республику в ежовых рукавицах президент говорит, что жертва “никому не нужна”? Можно ли поверить в то, что местным следователям позволено рассматривать в качестве мотива преступления профессиональную деятельность Эстемировой, в том числе ее репортажи о нарушениях прав человека официальными лицами? КЗЖ и другие организации призвали Генеральную прокуратуру РФ во главе с Юрием Чайкой и Следственный комитет во главе с Александром Бастрыкиным передать дело независимым следователям, не связанным с северо-кавказским регионом, и требовать от них регулярных отчетов о ходе следствия.

В других зашедших в тупик расследованиях также могут быть предприняты фундаментальные шаги. Прекращенные расследования должны быть возобновлены; за формально открытые, но фактически стоящие на месте дела необходимо взяться вновь. При существующей в России централизованной правоохранительной системе федеральные власти в Москве несут полную практическую ответственность за раскрытие убийств журналистов; они должны требовать конкретных отчетов о ходе следствия от своих подчиненных на районном и областном уровне. Президент Медведев и премьер-министр Путин, как главные российские руководители, совместно несут моральную ответственность за беспрецедентную безнаказанность убийц журналистов в России; они должны обязать своих назначенцев обеспечить результативные расследования этих преступлений. Медведеву и Путину следует также открыто подтвердить свое признание важности роли независимых репортеров, журналистов-расследователей и критикующих власти комментаторов для российского общества.

Хотя и выраженная в крайне враждебной форме, реакция Кадырова на убийство Эстемировой мало чем отличалась от позиции других российских чиновников по отношению к предыдущим убийствам журналистов, которые публично обещают расследовать преступление, но одновременно с этим преумаляют его важность, представляют жертву как маргинала и не допускают мысли о причастности официальных лиц к этому преступлению. Даже обещая провести расследование убийства репортера Новой газеты Анны Политковской в 2006 году, занимавший тогда президентский пост Путин назвал ее работу “незначительной” и сказал, что “не может себе представить, что кто-то из официальных лиц мог додуматься до организации такого жестокого преступления.”

Подобно Эстемировой, Политковская посвятила свою карьеру документированию преступных нарушений прав человека в Чечне. По данным КЗЖ, ей угрожали, сажали в тюрьму, выдворяли из страны, травили ядом. В ее последнем материале, опубликованном после ее смерти, подробно рассказывается о пытках, предположительно применявшихся верными Кадырову военными формированиями по отношению к гражданскому населению Чечни. Убийство Политковской в подъезде ее московского дома до сих пор не раскрыто.

 

 

Международная общественность кровно заинтересована в том, чтобы убийцы Эстемировой и остальных российских журналистов понесли наказание. Если репортеры не будут писать правду о нарушениях прав человека, политике, преступности и коррупции, мир не узнает об этих болезненных явлениях. Закрытое общество не может считаться надежным соседом и партнером в семье свободных демократических государств.

В ходе визита делегации КЗЖ в Москву родственники убитых журналистов, их коллеги и защитники свободы прессы говорили членам делегации, что международное внимание к российским журналистам, находящимся в зоне риска, может предотвратить дальнейшие нападения на них. “Степень защиты журналистов повышается, когда международное сообщество следит за их судьбой,” – сказал Муса Мурадов, северокавказский корреспондент делового еженедельника Коммерсант и лауреат Международной премии КЗЖ за свободу прессы 2003 года. Мурадов добавил, что хотя такой мониторинг не является гарантией, “в какой-то степени он может нас спасти.”

Ветераны движения за свободу прессы Алексей Симонов из Фонда защиты гласности и Олег Панфилов из Центра экстремальной журналистики, чьи организации регулярно документируют случаи нападений на сотрудников СМИ в России, сообщили КЗЖ, что международное внимание необходимо для получения ответов от российских чиновников. “Если десять групп защитников свободы прессы соберутся и напишут письмо протеста в адрес Кремля, никакой реакции не последует”, сказал Панфилов. “Российские власти реагируют только на критику со стороны международного сообщества.”

Римма Максимова, мать убитого санкт-петербургского журналиста Максима Максимова, также отметила важность международного мониторинга в преодолении атмосферы безразличия в прессе и апатии российского общества. “Пять лет я бьюсь головой в глухую стену”, – сказалa она, говоря о своих неоднократных попытках обсудить со следователями дело ее сына. “Никто со мной не говорит и не отвечает на мои информационные запросы.”

В распоряжении международной общественности имеются различные способы влияния на российские власти. В качестве члена Совета Европы и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Россия обязана соблюдать принципы свободы выражения, изложенные в Европейской конвенции по правам человека. Совет должен добиться от России 100-процентного выполнения решений Европейского суда по правам человека, выносимых по делам о свободе выражения. В том случае, если Россия не будет выполнять своих обязательств, Совет должен задействовать механизмы наказания, вплоть до приостановления членства.

Хотя Россия не входит в Европейский Союз, у нее с ЕС имеются соглашения о партнерстве. Обе стороны регулярно проводят консультации по правам человека, известные под названием “Диалоги по правам человека”, на которых обсуждаются вопросы, касающиеся свободы прессы. В ходе сентябрьской миссии по борьбе с безнаказанностью делегация КЗЖ отправилась в Брюссель, где встретилась с представителями ЕС, в чьи обязанности входит включение безнаказанности в повестку дня предстоящих Диалогов по правам человека между ЕС и Россией. Мы призвали Миссию ЕС в России наблюдать за состоянием свободы прессы и применять к российским журналистам те же руководящие принципы, которые ЕС применяет к правозащитникам. Согласно этим принципам, ЕС должен предоставлять правозащитникам официальную поддержку и ресурсы. На встречах с представителями Европейского парламента мы подчеркивали необходимость более пристального наблюдения за ситуацией с безнаказанностью убийц журналистов в России в рамках слушаний на подкомиссиях.

Кроме того, обратить внимание на проблему отсутствия наказания в нападениях на журналистов в России должен Совет ООН по правам человека, а в США – президентская администрация и Конгресс. Руководители стран мира должны вступать в диалог со своими российскими коллегами и при каждой возможности добиваться результатов. При отсутствии результатов международные организации должны направлять своих представителей в Россию для проведения независимых проверок и установления фактов. По завершении проверок должны подаваться своевременные отчеты с ясными, практическими рекомендациями; в случае выявления нарушений международным организациям не следует воздерживаться от введения санкций против России.

Когда встает вопрос о безнаказанности, российские власти обычно переходят в наступление и требуют прекращения зарубежного вмешательства во внутренние дела государства, в котором по их словам переход от советского коллективизма к современной рыночной экономике проходит достаточно гладко по сравнению, скажем, с эпохой Дикого Запада в Америке. Но это не Дикий Запад, а Россия 21-го века, влиятельное государство, которое претендует на равноправное место за столом мировых лидеров. В современном мире, где взаимосвязанность и взаимозависимость достигли беспрецедентного уровня, такое место предполагает определенные привилегии и обязанности.

Эта проблема должна быть решена безотлагательно. В условиях безнаказанности враги свободной прессы еще смелее применяют самую грубую форму цензуры. В России принцип “нет человека – нет проблемы” отражает как философию убийц, так и неспособность системы правосудия обуздать их. Кроме того, он демонстрирует незащищенность российских журналистов, отваживающихся на освещение рискованной тематики: как воины-одиночки на поле боя, они становятся легкой мишенью. Следует не забывать, что они отстаивают общие интересы. Мировые лидеры в Европейском Союзе, в Организации Объединенных Наций, в Государственном департаменте и Конгрессе США обязаны поддержать их, добиться от Кремля решения этой проблемы и потребовать от президента Медведева и его правительства встать на защиту верховенства закона и на сторону гуманизма.

 

 

Нина Огнянова, координатор европейской и центрально-азиатской программы Комитета по защите журналистов, в сентябре 2009 года посетила Москву и Брюссель в составе миссии КЗЖ. Огнянова – ведущий автор опубликованного в сентябре 2009 года доклада КЗЖ под названием Анатомия безнаказанности, в котором подробно обсуждаются нераскрытые убийства журналистов в России с 2000 по 2009 год. Глобальная кампания КЗЖ против безнаказанности осуществляется при поддержки Фонда Джона и Джеймса Найтов.