Каков наихудший сценарий развития событий?

Американские журналисты борются с проблемой избрания Трампа президентом

Автор: Алан Хаффмэн

Для описания антипатии Дональда Трампа к американским средствам массовой информации, как и многих других его подходов к управлению страной, часто используется слово «беспрецедентный».

Содержание

Однако для многоопытного журналиста Билла Майнора и сама риторика Трампа, и исходящие от него угрозы в адрес СМИ звучат как навязшие в ушах, давно знакомые слова. Майнор, освещавший движение за гражданские свободы в штате Миссисипи в 1950-60-е годы для газеты Times-Picayune в Новом Орлеане, вспоминает времена, когда журналисты были объектами преследований со стороны правительственных чиновников, судов, полиции и рассерженных толп соотечественников, многие из которых были мало заинтересованы в механизмах защиты положений Первой поправки к Конституции, гарантирующей свободу слова и прессы.

Журналисты в штате Миссисипи, которые в те времена отказывались ходить по струнке, становились объектами слежки или попадали в тюрьмы, а враждебно настроенные расистские группировки вроде Ку-Клукс-Клана или Советов белых граждан действовали фактически безнаказанно. Репортёрам и фотожурналистам нередко угрожали физической расправой, а против их редакторов подавались судебные иски, они подвергались бойкотам со стороны рекламодателей, и некоторые издания вынуждены были закрываться ввиду отсутствия средств.

«Складывалось впечатление, что мы живём в чужой стране», – рассказал мне недавно по телефону Майнор из своего дома в городе Джексон, штат Миссисипи, где он до сих пор, в свои 94 года, ведёт собственную колонку в одной из газет.

Тот факт, что редакция его газеты располагалась за чертой штата, до некоторой степени защищал Майнора от местного финансового давления, но за ним велась слежка, ему угрожали убийством, а во время освещения попытки положить конец сегрегации на территории автобусного терминала в городе Маккомб, штат Миссисипи, он наблюдал нападение группы людей на фотографа из журнала Life и на репортёра журнала Time, шедших рядом с ним «прямо по главной улице города».

Такие нападения на работников СМИ происходили по всему Югу, в том числе в университете штата Миссисипи в 1962 году, где во время бунта против интеграции учебного заведения был застрелен французский репортёр. Никто так и не был обвинён в том убийстве. Майнор вспоминает, что в редакции Lexington Advertiser – одной из немногих газет в Миссисипи, которая сообщала о зверствах полиции по отношению к чернокожим жителям – произошёл взрыв, а её владелец Хэйзел Брэннон Смит обанкротилась в результате финансовых потерь, которые она понесла из-за бойкота со стороны рекламодателей и больших сумм, которые ему пришлось уплатить адвокатам за защиту в суде по заведённым на него нескольким делам о клевете, одно из которых было инициировано местным шерифом.

Вспоминая о невзгодах, которые журналисты пережили в эпоху борьбы за гражданские права, Майнор с глубокой озабоченностью говорит о «возрождении стародавней враждебности по отношению прессе», особенно с учётом её гораздо более широкого потенциального масштаба в наши дни. По его мнению, журналисты не могут позволять себе хранить самодовольное молчание по поводу возможного массового насилия; слежки со стороны государственных органов; растущего числа судебных дел, возбуждаемых по обвинениях в клевете; а также демонстрируемого Трампом открытого пренебрежения традиционными механизмами защиты Первой поправки.

Обычно американские журналисты полагаются на конституционные инструменты защиты от такого рода нападок, но вся юридическая конструкция, которая их защищает и обусловливает отличие Соединённых Штатов от остального мира, появилась лишь в середине прошлого века. В напряжённой обстановке, наблюдавшейся в Миссисипи в эпоху борьбы за гражданские права, «Первая поправка значения не имела», – говорит Майнор.

***

Проклинать гонца, принесшего плохую весть – это давняя практика в авторитарных государствах по всему миру, и многие американские организации по защите журналистов, в том числе КЗЖ, являются инструментами для привлечения мирового внимания к этому факту.

И всё же Трамп вывел враждебность по отношению к СМИ на уровень, который прежде никогда не наблюдался в национальном масштабе в США – стране, которая давно служит маяком надежды для свободной прессы, главным образом благодаря механизмам защиты, предусмотренным американской Конституцией. Теперь, когда Трамп находится в Белом доме, американские СМИ чувствуют себя гораздо менее защищёнными, заметила корреспондент CNN Кристиан Аманпур во время торжеств по поводу вручения ежегодных премий Комитета по защите журналистов в ноябре 2016 года. «Я за всю свою жизнь даже представить себе не могла, что буду выступать в собственной стране с речью в защиту свободы и безопасности американских журналистов», – сказала Аманпур при получении от КЗЖ премии Бэртона Бенджамина (адаптированный текст её речи напечатан в этой же книге).

Издавна предполагалось, что Первая поправка обеспечивает американским журналистам иммунитет против тех нападений, которым подвергаются их менее защищённые коллеги в других странах. Однако действенность этих механизмов защиты зависит от степени поддержки свободы прессы как со стороны правительства, так и со стороны общественности.

Общественная враждебность к американской прессе нарастала в течение многих лет, что видно из язвительных комментариев по поводу «СМИ из когорты неудачников», с которыми выступила Сара Пэйлин, кандидат в вице-президенты от республиканцев на выборах 2008 года. Такая критика включает в себя обвинения в предвзятости, погоне за сенсациями и неспособности противостоять лжи или искажению информации. Критика в адрес некоторых СМИ основана на реальных фактах, хотя во многих случаях подобные обвинения выдвигаются огульно и являются по существу безосновательными.

Социальные сети ещё более подорвали доверие к средствам массовой информации своими «эхо-камерными» атаками и распространением предвзятых или фальшивых новостных сообщений – причём подорвали до такой степени, что многие американцы записали в «подозреваемые» даже независимые информационные организации, должным образом перепроверяющие сообщаемые ими факты. Некоторые государственные агентства на местах, в отдельных штатах и на федеральном уровне тем временем используют бюрократические барьеры, затягивание сроков и непомерные размеры пошлин для того, чтобы усложнить журналистам-предпринимателям попадание в государственный реестр.

Вопрос в том, насколько скоро эти нападки на свободную прессу в США вызовут мощную ответную реакцию.

В своей книге «Ритм гонки» (The Race Beat) журналисты Джин Робертс и Хэнк Клибанофф отмечают степень, до которой свобода прессы ограничивалась в рамках «наихудшего сценария» развития американского Юга в эру борьбы за гражданские права. В дополнение к угрозам, о которых рассказывал Майнор, они пишут о запретах на публикацию новостей, ограничении доступа к государственным чиновникам и архивам, а также о распространении фальшивых новостей противниками гражданского равноправия. Комиссия по вопросам суверенитета штата Миссисипи – ныне закрытое государственное агентство, созданное для сохранения сегрегации и слежки за оппозиционерами и журналистами – однажды заплатило за опубликование в газете для чернокожих статьи-фальшивки, которую затем подхватили на радио и преподнесли как основанную на реальных фактах историю, пишут Робертс и Клибанофф.

Майнор – один из тех, за кем Комиссия по суверенитету вела слежку, что видно по рассекреченным с тех пор архивным записям – вспоминает, что большинство СМИ в его штате молча подчинялись властным структурам, подвергали себя самоцензуре или излагали новости в явно сегрегационном свете. Те немногие из них, что публиковали объективную информацию, неминуемо становились объектами репрессий.

Белые расистские организации также поддерживали в 2016 году президентскую кампанию Трампа, который на своих предвыборных собраниях культивировал подозрительность и враждебность по отношению к СМИ, третировал журналистов как загоняемый в стойло скот, часто их высмеивал и называл «отвратительными» и «низшей формой рода человеческого». Собиравшиеся на эти митинги толпы часто освистывали работников СМИ, а по социальным сетям был распространён снимок (помещённый и на обложке этой книги), на котором один из сторонников Трампа одет в футболку с яркой надписью: «Верёвка. Дерево. Журналист. НАДО БЫ СОБРАТЬСЯ, ОБСУДИТЬ», что вызывает ассоциации с печально известными судами Линча периода борьбы за гражданские права.

Будучи кандидатом в президенты, Трамп также прогнал от себя журналистов, которые, как ему казалось, настроены «недружественно», и время от времени закрывал доступ на свои мероприятия для репортёров Politico, BuzzFeed, The Huffington Post и The Washington Post. Ещё он пообещал пересмотреть законы о клевете, чтобы было легче вчинять иски журналистам и СМИ, несмотря на то, что такие законы уже приняты и в целом поддерживаются людьми вне зависимости от их партийной принадлежности, а любые попытки их изменения потребуют поддержки Конгресса и/или Верховного суда.

В соответствии с решением Верховного суда по делу 1964 года «New York Times против Салливана», которое выросло из дела о клевете, возбуждённого в эру борьбы за гражданские права в штате Алабама и создавшего прецедент для укрепления свободы прессы в США, государственные чиновники, требующие в суде компенсации ущерба, якобы нанесённого им редакциями СМИ или отдельными журналистами, должны доказать злой умысел, установленный по фактическим обстоятельствам дела. Пока Верховный суд проводил эти слушания, газета Times уже вела судебные баталии по шести искам о клевете на общую сумму более 6 млн. долларов, а телеканал CBS защищался от обвинений по поводу освещения им нарушений гражданских прав в Бирмингеме, штат Алабама. Иски о клевете в те времена часто использовались на Юге в попытках подавить распространение новостей, и до вынесения решений Верховным судом истцы обычно выигрывали дела на местном уровне и на уровне отдельных штатов.

Защита, предоставленная редакции СМИ по делу «New York Times против Салливана», контрастировала с тем, как обращаются со средствами массовой информации в странах с менее строгими законами о клевете, например, в Индии и Бразилии, где, по данным исследований КЗЖ, журналистов нередко заставляют платить крупные штрафы и суммы судебных пошлин, которые способны «заморозить» потоки информации. Можно отметить, что любые попытки ослабить юридические механизмы защиты по делам о клевете в США могут превратить социальные СМИ – любимый вид средств массовой информации Трампа – также в ответчиков по такого рода делам. Пока неизвестно, какое воздействие может оказать влияние Трампа на Верховный суд и нижестоящие федеральные суды на принятие ими будущих решений, и изберут ли местные суды и суды штатов такую же политическую линию. Трамп пригрозил судом конкретно газете The New York Times за опубликование его налоговых деклараций и жалоб женщин на то, что он лапал и целовал их без их разрешения; он также пообещал вчинить антитрестовский иск Джеффу Безосу, владельцу Washington Post и главному исполнительному директору Amazon. В подтверждение страхов, порождённых угрозами подобных судебных тяжб, газета New York Times сообщила в октябре 2016 года, что Ассоциация американских юристов решила не публиковать свой доклад (в котором Трамп был назван «хулиганствующим сутяжником по делам о клевете», имеющим целью наказать своих критиков или заставить их замолчать) ввиду того, «что г-н Трамп может привлечь Ассоциацию к суду».

Как и многое другое из его антимедийной риторики, угрозы Трампа подать в суд постепенно превращаются в тренд.

«Судьи никогда не были лучшими друзьями СМИ, … но я думаю, мы в последнее время наблюдаем тенденцию, нацеленную против прессы, – заявила Соня Р. Уэст, эксперт по Первой поправке, работающая на юридическом факультете университета штата Джорджия, в интервью для Washington Post от 5 ноября 2016 года. – Суды и публика, как мне представляется, всё реже и реже готовы давать прессе благотворную возможность для сомнений; они всё чаще и чаще проявляют интерес к защите личности от того, что они называют «всесильными, вечно гоняющимися за сенсациями» средствами массовой информации».

По сообщениям Post, «недоверие к СМИ, как показывают опросы общественного мнения, нарастало в течение нескольких десятилетий». В 2015 году «процент респондентов опроса Гэллопа, сказавших, что они «полностью» или «почти полностью» доверяют точности и надёжности новостных сообщений, опустился до самого низкого уровня за весь период исследований», – говорится в статье.

Журнал Columbia Journalism Review сообщил 25 октября 2016 года о том, что один из судов в штате Северная Каролина удовлетворил иск почти на 6 млн. долларов, поданный против газеты Raleigh News & Observer и одного из её корреспондентов; это, по мнению CJR, «похоже, даёт больше свидетельств по делу, чем может отразить растущая непопулярность СМИ на лишённых сострадания лицах судей, рассматривающих судебные иски, поданные против новостных организаций». Это судебное дело также вызвало озабоченность журналистов по поводу безопасности их коммуникаций с источниками информации и редакторами, если тех вызовут в суд для дачи показаний, сообщил CJR.

Поскольку Трамп иногда выступает с провокационными заявлениями, с которыми позднее он входит в противоречия или утверждает, что он «этого никогда не говорил», многие работники СМИ с самого начала выражали надежду, что после избрания президентом он смягчит свои позиции; этого, однако, пока не произошло. Он ограничил доступ СМИ к своим мероприятиям, отказавшись допустить традиционный пул репортёров, фотографов и телесъёмочных групп для сопровождения его в поездках; он остаётся единственным президентом, высказывающимся против механизмов защиты, гарантированных Первой поправкой. Журналисты и наблюдатели от СМИ нашли слабое утешение в его загадочном ответе участникам поствыборного собрания в редакции New York Times на вопрос об его приверженности Первой поправке. Он сказал: «Вы будете довольны!»

Всё это вызывает вопросы о долгосрочной безопасности свободы прессы в США и о том, как её возможная эрозия может отразиться на СМИ в других странах мира.

В открытом письме к «Друзьям по американской журналистике», опубликованном в CJR 22 ноября 2016 года, заместитель директора Human Rights Watch по работе со средствами массовой информации Ник Доус написал, что опасность ограничений свободы прессы в США при Трампе имела бы мрачные последствия для всех.

«Обычно именно вы даёте остальному миру рекомендации относительно свободы прессы и структуры распределения ответственности в демократическом обществе; так что, как я понимаю, вам может показаться странным, что теперь эти же рекомендации возвращаются и адресуются вам самим, и это не последняя инверсия, которая может случиться после избрания Дональда Трампа», – пишет Доус. По его мнению, одним из возможных последствий может стать снижение глобальных стандартов свободы прессы. «Несмотря на все свои реальные и требующие срочного решения проблемы, – пишет он, – американская журналистика по-прежнему остаётся «городом на холме». Затухание света в окнах этого города станет трагедией не только для американцев, но и для всех нас».

Американские журналисты исторически никогда не испытывали потребности держаться вместе для защиты своей профессии – в основном, в силу тех же механизмов защиты, которые гарантированы Первой поправкой, отмечает Доус. Конституция США, пишет он, «предлагает более надёжные инструменты защиты, чем можно найти почти в любых сравнимых юридических рамках». Но, как подчеркнул Майнор, были времена, когда Первая поправка обеспечивала на местах низкий уровень защиты, поскольку она игнорировалась неконтролируемыми правительствами штатов. Тогда единственными средствами защиты были лишь федеральное правительство и федеральные суды.

Первая поправка к Конституции – это юридический рамочный документ, интерпретация которого подверглась эволюции за последние полвека в силу решений, принятых федеральными судами. До вынесения Верховным судом постановлений в поддержку СМИ американские журналисты, как и их коллеги в других странах, были вынуждены бороться за своё право сообщать людям новости. Без тех юридических механизмов защиты они были бы столь же уязвимыми.

Первая поправка, защищающая свободу слова, прессы и вероисповедания, а также право проведения публичных собраний и обращения в правительство с петициями об удовлетворении жалоб, стала буквально революционной идеей, когда она была принята в 1791 году и стала частью Билля о правах. Во время Американской революции, ещё в 1776 году, колониальная легислатура Вирджинии приняла резолюцию-предвестник под названием «Декларация прав», включавшую в себя следующее предложение: «Свобода прессы – один из величайших оплотов свободы вообще, и она никогда не может быть ограничена никем, кроме деспотических правительств». Варианты этой декларации были приняты и другими колониальными легислатурами, и в течение прошедших с тех пор двух с половиной веков сама Первая поправка пользовалась широкой внепартийной поддержкой.

В своей статье в CJR Доус, бывший редактор газет Hindustan Times в Индии и Mail & Guardian в Южной Африке, пишет, что в дополнение к юридическим механизмам защиты журналисты в США давно пользуются и другими привилегиями, в которых отказано их международным коллегам. Американские журналисты, пишет он, вообще пользуются более мощной финансовой поддержкой, которая, хотя и поступает неравномерно и является менее безопасной, чем прежде, «на несколько порядков более обильна, чем та, что ваши коллеги в других странах когда-либо запрашивали. У вас большие запасы таланта, творчества и преданности делу – гораздо бόльшие, чем те, что признаются вашими критиками, а теперь и рассерженными, растерянными и оскорблёнными друзьями».

«Однако, – добавляет Доус, – у вас нет единственного: опыта работы в условиях, когда ситуация становится действительно ужасной». Например, пишет он, «когда Дональд Трамп дважды выбросил свой пресс-пул в канаву за два дня до избрания и начал серию Twitter-атак на New York Times, для многих из вас это стало сюрпризом». Фактически, продолжает Доус, Трамп не блефовал, грозя «выпотрошить» СМИ. «Когда он угрожал судом, когда высмеивал репортёра-инвалида, когда ясно заявил о своей духовной близости к Владимиру Путину и Питеру Тилу, он делал предупреждение». Доус, в свою очередь, предупредил американских журналистов о том, что теперь им нужны надёжные шифры для своих электронных устройств, чтобы обеспечить безопасность своих источников информации «при режиме, располагающем самыми современными из всех средств слежки, которые себе можно только вообразить», а лидер этого режима известен своим мстительным характером.

Трамп нашёл эффективные способы обходить традиционные СМИ или манипулировать ими, в основном с помощью социальных сетей и дружественных новостных Интернет-ресурсов вроде Breitbart News, но также и с помощью провокационных заявлений, которые неизбежно генерируют трафик информационных сообщений для медиа-мейнстрима. В ходе президентской кампании Каллум Борчерс из Washington Post сообщил о предварительных переговорах с одним из преданных Трампу каналов кабельного телевидения, который позволит ему вообще обойтись без традиционных СМИ. Борчерс описал консервативную сеть Right Side Broadcasting Network как «неофициальную версию «Трамп-ТВ», действующую с лета прошлого года», и отметил, что организаторы избирательной кампании «объединились с Right Side для производства пред- и постдебатных аналитических шоу, которые устремились мощным потоком на страницу Трампа в Facebook». После того как Трамп выбрал председателя Breitbart Стивена Бэннона в качестве главного специалиста Белого дома по стратегическим вопросам, некоторые обозреватели переговорили с «призраком» трамповской «Правды», в том числе газетой Politico, которая заметила, что Breitbart «мог бы стать самым близким к тому, что было когда-либо в США по линии «медийного предприятия, управляемого государством», если процитировать высказывание одного из начальников пресс-службы Breitbart».

Хотя Трамп широко использовал свободные СМИ в ходе своей избирательной кампании, он дал ясно понять, что не чувствует необходимости ни в том, чтобы позаботиться о месте для традиционной журналистики, ни в том, чтобы хотя бы терпеть её. В результате, по мнению Доуса, журналистам придётся рассчитывать на собственные расследования и источники информации, либо на запросы в соответствии с федеральным законом о свободе информации (FOIA), подача которых также, однако, становится всё более проблематичной. Американские журналисты, пишет Доус, могут ожидать того, что процедура ответов на их FOIA-запросы ещё более замедлится: «волокита растянется навечно или до того момента, когда эти ответы вообще перестанут кого-либо интересовать, что всё чаще наблюдается в Индии и других странах, где первый всплеск энтузиазма по поводу принятия закона о свободе информации сменился всё более глубоким унынием».

Доус проводит прямую параллель с Индией в период после прихода к власти сеющего распри премьер-министра Нарендры Моди в 2014 году, когда «журналистам запретили входить в государственные кабинеты, по которым они свободно разгуливали прежде. Их пинками выкинули из президентского самолёта. Моди более года не давал никаких интервью отечественной прессе. Его министры и старшие чиновники шёпотом рассказывали в частных беседах, что им был отдан приказ не общаться с прессой». Среди других сделанных Доусом предупреждений – то, что традиционные СМИ получат финансовые стимулы к тому, чтобы «держаться преобладающего ветра»; так произошло, по воспоминаниям Майнора, и в штате Миссисипи в эпоху борьбы за гражданские свободы, когда многие редакции подхватили сегрегационные настроения либо из-за собственной тенденциозности, либо во избежание изоляции, недовольной реакции со стороны читателей или потери доходов от рекламы.

Трамп, обладающий гораздо более широкими властными полномочиями, действует вовсе не в одиночку, если учесть существующие сегодня тенденции и потенциал для их «просачивания» вниз. 13 июня 2016 года – в тот же день, когда Washington Post сообщила, что Трамп лишил её аккредитации на своих предвыборных мероприятиях – мэр Харрисбурга (штат Пенсильвания) Эрик Пэйпенфьюз отдал приказ начальнику своей пресс-службы прекратить контакты с редакцией крупнейшего в городе СМИ, Patriot-News/PennLive, и не пускать его корреспондентов на еженедельные городские брифинги после публикации двух статей, рассказывавших о частном бизнесе мэра и о недвижимости, которой он владеет. В декабре 2016 года, во время протестов против принятия республиканским супербольшинством в Северной Каролине закона, имевшего целью лишить новоизбранного губернатора части его властных полномочий, полиция потребовала, чтобы все журналисты, лоббисты и прочие представители общественности покинули галерею Дома правительства штата, которая считалась открытым для публики местом. Среди тех, кто впоследствии был арестован, был освещавший протесты корреспондент N.C. Policy Watch (научно-исследовательского центра, учреждённого правозащитной группой N.C. Justice Center) Джо Киллиан. Интернет-издание Huffington Post позднее процитировало сделанное Киллианом заявление: «Я сказал им, что не уйду – я останусь и буду продолжать вести репортаж. Поэтому меня арестовали». Киллиану предъявили обвинения в «неразрешённом проникновении 2-й степени» и в «нарушении правил пребывания в помещении законодательного органа».

Похожий случай произошёл в родном штате Майнора, где репортёр внепартийного, некоммерческого сайта Mississippi Today подал обычную заявку на доступ в государственный архив, после чего было принято законодательное предписание об изъятии из публичного доступа всех контрактов, заключённых со штатом.

Корреспондент Mississippi Today Кейт Ройялс в это же время работала над статьёй о том, что законодательный орган нанял частную фирму для корректировки принятой штатом противоречивой программы финансирования сферы образования, и когда Кейт официально запросила текст контракта, парламентский Комитет по управлению жилищным фондом принял резолюцию об изъятии всех заключённых законодательным органом контрактов из публичного доступа, предусмотренного законом штата об открытых архивах. «Даже сами законодатели могли лишь читать документы – они не имели права снимать с них копии или делиться их содержанием с другими людьми», – сообщила Ройялс. В ответ она отправила запрос генеральному прокурору штата, который проинформировал комитет, что принятая им резолюция незаконна, и позднее она была отменена. Затем Ройялс получила копию контракта, хотя председатель управленческого комитета сообщил ей по электронной почте, что два этих события не связаны между собой. Ройялс отметила, что губернаторский аппарат также перестал отвечать на просьбы Mississippi Today прокомментировать те или иные события после того, как один из репортёров задал прямой вопрос об уровне бедности в штате; соответствующие статистические данные содержались в отчёте о результатах переписи населения. Подобные действия усложнили работу по освещению работы правительства штата, заметила она. «Несомненно, в этом проявляется общий характер отношений [здешних властей с прессой]. Конечно, ещё хуже сидеть в тюрьме, но тема – примерно одна и та же».

Майнор припомнил, что даже в обстановке неприкрытой враждебности [к прессе] в штате Миссисипи в 1960-е годы независимым журналистам удавалось хоть как-то улучшить ситуацию. Он вспомнил, например, что одна написанная им статья о создании в штате подразделения сил тайной полиции привлекла внимание всей страны, после чего от этой идеи отказались. В другом случае конфиденциальный источник информации сообщил ему о секретном докладе о расходовании средств по признаку расовой принадлежности в каждом школьном районе штата. Написанная Майнором статья, в которой было показано, что в некоторых районах финансирование обучения составляло 100 долларов для каждого белого учащегося против 1 доллара, выделенного для каждого чернокожего ученика, привлекла внимание конгрессменов, которые добились принятия Закона о гражданских правах 1964 года.

Однако, по словам Майнора, он обеспокоен тем, что враждебность по отношению к средствам массовой информации ощущается сегодня в бόльших масштабах, чем в эру борьбы за гражданские права, и что хотя федеральное правительство впоследствии привело в действие рычаги сдерживания неконтролируемого поведения правительств штатов и нередко враждебно настроенной публики, «похоже, теперь [эти рычаги] больше работать не будут».

Алан Хаффмэн – независимый писатель и редактор, а также автор пяти публицистических книг, последняя из которых называется: «А вот и я: История военного фотокорреспондента Тима Хетерингтона» (Here I Am: The Story of Tim Hetherington, War Photographer).